О призраках, радиации и теории относительности

Работе над созданием сада бонсай, начатой в Бишкеке в начале 1990-х и продолжающейся по сей день, в жизни моего отца Аширбека предшествовала работа с теорией относительности. Изучая работы Лейбница, принцип относительности Галилея и теорию Эйнштейна, он пытался обнаружить физику относительности в повседневности. Он говорил, что чувствует интуитивно - время и пространство у каждого свое - оно не может быть одинаковым, и сложнее Галилеевских преобразований. Множество страниц исписаны в напряженном поиске математического выражения собственного ощущения. Мы меняем время и меняем пространство своим существованием, и это не мелкие изменения, как предполагает специальная теория относительности, это очень заметные изменения. Изменения катастрофические.

Этот текст составлен из моих комментариев, отрывков из интервью и записей папы в дневника. Я намеренно не отмечаю, где чьи слова, потому что иногда я и сам этого незнаю.

Несколько лет спустя папа впервые посмотрел фильм ужасов (железный занавес холодной войны упал, уступив место эпохе гласности и фильмы ужасов заполнили постсоветское воображение). Время еще советское, до конца «этого навсегда» остались считанные месяцы (свойства этого времени не подчинялись механике Галилея). Родственник привез откуда-то необычную кассету с фильмом «Демоны» Дарио Ардженто. Все закрывались в маленькой темной комнатке, всюду выключив свет. Окна зашторены, нас, детей, отправили в соседнюю комнату, откуда мы периодически выгладывали и подсматривали. В фильме показывали, как демон вырывается из телевизора и нападает на кричащую героиню фильма. Наши глаза застывали в ужасе от невиданных впечатлений и эмоций. Фильм оставил тяжелый след - у папы начались видения. На фоне комендантского часа, ГКЧП и нового времени.

***

Сад бонсай - место, заполненное тревожащими духами и усмиренными богами. Этот сад был разбит в районе станции Пишпек города Бишкек, где когда-то, в 20-е годы, пытался обосноваться приехавший чехославацкий кооператив «Интергельпо», полный утопических устремлений.

***

Папа поделил свой опыт ужасов на три этапа:

На первом этапе я выл на луну. Я был оборотнем. Я говорил: закройте за мной дверь на ночь и ночью не приходите, не испытывайте меня, не спрашивайте ночью о моих чувствах. Ночью я зверь. К утру я буду спокоен, но ночью я оборотень.

На втором этапе я ходил с трансформатором. У меня было высокое напряжение. Прикоснешься - ударю. Чтобы ты остался целым, мне приходилось брать с собой трансформатор и снижать напряжение.

На третьем этапе я стал слышать голоса, приходили видения. Ночью один оставаться не мог - видения. Каждый шорох, каждый скрип дома отзывается во мне, я что-то вижу. Хотя я материалист и не верю во все это, поделать ничего не могу. Этот этап продолжается.

***

Чтобы усмирить призраков, после изнуряющей работы в саду бонсай, папа вместе с нами, детьми, каждый вечер смотрел фильмы ужасов. Мы смотрели "Зловещих мертвецов". Там есть эпизод, когда в момент беснования зла искривляется пространство и замирает время. Это опыт, который моему отцу пришлось пройти самостоятельно, в одиночку, перекликавшийся, по всей видимости, с работами Лейбница. Является ли искривление пространства и замирания в фильме кажущимся? Иллюзия? Может, столы и стулья не искривлены, это лишь игра замутненного разума? Или это иллюзия, способная затмить человеческий разум, и тогда почему же она иллюзия?

***

Является ли сад бонсай иллюзией, если представляет собой лишь сумму растений, камней, компостной ямы, ведер, лопат, граблей? Или он самой своей художественной формой привносит в жизнь иную систему организации труда, требует трансформации всех повседневных жизненных процессов питания, физических упражнений, готовки пищи, мытья и т.д.?

***

Призраки радиации. В 1986 году папу командировали в Москву, заниматься вопросами влияния радиации на биологические функции живых организмов. В это время случилась авария на Чернобыльской атомной электростанции. Появились первые известия о трагических случаях... На фоне этих новостей папа привез историю о работниках станции, зачарованных красотой свечения, исходившего с территории станции. Наблюдая за красотой, не поняв опасности, они рискнули своим здоровьем. Красота обернулась смертельным испытанием.

Красота - эстетическая категория в этой трагедии, коварно скрывает опасность, которую требуется распознать. Проблема, связанная со способом репрезентации. В саду нам рассказывали легенду о Будде, во время медитации ему являлись различные формы видений. Но Будда находился в неподвижном состоянии. Медитация — это способ наблюдения, внутреннего зрения, задача которого не быть спровоцированным окружающими, сохранить самообладание, внутреннее спокойствие и выработать инструменты для преодоления опасностей, скрытых в окружающем хаосе.

***

В окружавшем меня мире эти преобразования сведены к дилеммам – ты постригся или оделся так? В то, что он теперь стал добрее, заботливее, внимательнее я не верю — это внешнее, и только коснешься или копнешь глубже, уже эгоист, стоит начать за собой ухаживать или заботиться, сразу видно...

По мне - дай ему бонсай и сразу увидишь всю его заботу, от заботы через сутки погибнут бонсаи "свои", а японские или к японским ее допускать преступление, надо долго учить.

***

Неверно представлять себе, что эти эффекты кажущиеся, что ... на самом деле каждое тело имеет определенную длину, каждая деятельность - определенный процесс, и нам лишь кажется, что они изменяются... Сокращение длин не связано с процессами, происходящими в самом теле, а обусловлены тем, что тело находится в разных отношениях и различным образом движущихся системам отчета, т.е. этот эффект обусловлен относительным движением тела по отношению к другим телам.

***

Есть мнение, что в природе властвуют бессознательные силы, в то время как в обществе - сознательные. Поэтому в природе все стихийно, случайно, зависит от стечения обстоятельств, а в обществе все закономерно, спланировано, урегулировано. У этого есть привкус превосходства разума, как венца природы, как высшего творения. При этом сам создатель оказывается стихийным, неразумным.

Мы забываем, что не природа стихийна, а понимание. Сформированное исторически понимание природы, как материи, охватывает всего лишь то, что мы смогли охватить, тогда как сама материя при всех этих выводах, сформулированных, ограниченных историей в процессе развития цивилизации, является неисчерпаемым понятием. Простой пример: чего стоит история отношений с так называемыми элементарными частицами-кирпичиками мироздания, не говоря о более сложных вещах, таких, как жизнь. Поэтому нас ограничивает и приводит к иллюзиям наша собственная ограниченность и формы, способы, выраженния понятий.

***

Cтрашный шалаш в лесу. Внутри обитают чистота и тишина. Через вышлифованную материю - ошеломляющая духовность.

***

Зарыться в листья. В западноевропейской культуре в период так называемого «Нового времени», природа в пейзажах противопоставлялась социальным невзгодам, как абсолютно не подвластное абсурдному миру людей явление, и психологически играла роль отдушины. Оттуда черпалась энергия, туда уходили от абсурдного мира.

Стремление "зарыться в листья" часто и создавало художественные образы, относящиеся, скорее, к психофизическим моментам человеческого отношения к природе. Поэтому вековые деревья, пережившие ураганы, невзгоды многовековой юдоли жизни, воспринимались как художественный образ идеала совершенства духа, жизни как вечного источника, метафоры вечной жизни, божественной тайны.

На Дальнем Востоке искусство, подчиненное законам природы, стремилось уловить извечный ритм Вселенной, выявить постоянное в изменениях, непроходящие ценности в бесконечной череде метаморфоз. Поэзия, живопись, скульптура, архитектура, каллиграфия, музыка ... Поколениями накапливается опыт.

Таким образом, природе приписывались чаяния, идеалы, отрешения, благие пожелания, идеализируя ее, приписывая ей все положительные чаяния, которых не находили в жизни социума и все это накапливало опыт технического способа передачи своих желаний в искусстве через предметы, например, в бонсае.

***

Архаты - монахи, которые уходили жить в горы. Папа говорил, что у них пронизывающий, пугающий, пробирающий до дрожи взгляд. Существа, полубоги, отрешенные от жизненной суеты. С одной стороны, такой способ жизни в нашем контексте интерпретировался как отстраненность от симулякров, от тени теней, от суеты знаков на поверхности медиума, с другой стороны - эта отстраненность не поощрялась, поскольку не была включена в суету повседневности, где ковалась и перековывалась реальность.

***

... как я страдал... ой как страдал...ох...ах... обижают. помогите... спасите. Подайте на житие, бытие и т.д. В этом ключе. Чтобы бороться, да встать против, вопреки судьбе и ... т.д. слабо... оговорки. Дух слаб и старость не радость, да хромой и косой да еще...

ибо нет того знания, которое поднимет красное знамя и поведет... и Христа нет, который снова поднимет, другую щеку поставит, на эшафот пойдет, физическую боль, духом усмирит, одолеет и голод и холод... и т.д.

«Наследие современности — наследие братоубийственных войн, опустошающего «развития», жестокой «цивилизации» и насилия, которое ранее невозможно было вообразить. Эрик Ауэрбах написал однажды, что трагедия — единственный жанр, способный по праву претендовать на реализм в западной литературе, и, пожалуй, это справедливо именно потому, что трагедия западной современности была распространена ею на весь мир. Концентрационные лагеря, ядерное оружие, геноцид, рабство, апартеид: несложно перечислять сцены трагедии. Тем не менее, настаивая на трагическом характере современности, мы вовсе не намерены следовать «трагическим» философам Европы от Шопенгауэра до Хайдеггера, которые превратили эти реальные беды в метафизические повествования о негативном характере бытия, как если бы реальные трагедии были всего лишь иллюзией или даже нашей неотвратимой судьбой! Негативность современности не принадлежит какой-либо трансцендентной сфере, она составляет нашу суровую реальность: великие патриотические сражения Первой и Второй мировых войн, поля смерти под Верденом, печи нацистских концлагерей, мгновенное уничтожение тысяч людей в Хиросиме и Нагасаки, ковровые бомбардировки Вьетнама и Камбоджи, бойни от Сетифа и Соуэто до Сабры и Шатилы, а список все продолжается и продолжается и растет. Тот, кто начал бы составлять подобный список, быстро бы осознал, как мало он отражает глубину и масштаб трагедий» - пишут Майкл Хардт и Антонио Негри в книге «Империя».

Чтобы противостоять «негативности», техники дзэн рассматривались как психофизический тренинг. Невозможность быстро и полноценно осмыслить общественно-политические процессы вызывает ощущение бессмысленности, неизвестности и тягости жизни. Для этого в учении школы самураев есть некая звезда (Полярная), в христианстве это аналог Христа, некий постоянный ориентир в изменчивом мире. Живя по канонам, соблюдая все правила щепетильно, ритуализируя повседневные практики, мы словно отвлекаемся от бренности и идем в каком-то направлении.

Чань-буддизм направлен на сопротивление этой неизвестности – медитация, дыхательные упражнения… - некое отвлечение, сброс разочарования моментом. Корпус рационального был заменен мистицизмом, поэзией, метафорой, что позволило воспринимать мир не как раздробленное, а как целостное явление (дождь идет = жизнь проходит). Эти практики позволяют пережить самые тяжелые экзистенциальные моменты, встречи с призраками и демонами. Но без критического разбора «Полярной звезды» легко скатиться в многообразие крайне правых форм деспотий и террора.

Работа над садом все-таки предполагала возможность критически разобрать «тяготы жизни» и обозначить перспективы, и шаги к преодолению «скорби». При этом сама поэзия «скорби» аккумулировалась в виде художественных жестов, литературных произведений, образов бонсай.

***

Саоми был и поэтом и философом. Он пришел на участок, который тогда был намного больше, чем получилось в итоге. Во время постройки сад значительно сократился. А после возникла идея о невидимом пятнадцатом камне.

***

Таким образом, сад на Пишпеке впитывал дзэн - психофизические техники противостояния «тяготам жизни», и, одновременно, инструменты рефлексии и тактик преодоления «скорби» через марксизм. Марксистская литература полна образов, чудовищ, изображения классового неравенства, она становилась источником появления своеобразных призраков и демонов, заселявших пространство сада. Мертвый хватает живых! Это могло значить присутствие мертвых, с которыми необходимо считаться. Ортодоксальный атеизм отрицает существование живых мертвых, мертвые на то и мертвы. Но, возможно, сила мертвых просто недооценена.

***

Что появилось первым: курица или яйцо? – парадокс, обращенный в форму мондо, краткого выраженной задачи, требующей молниеносного ответа. Первое, что обнажает парадокс — невозможность разрешить вопрос объяснением и провоцирующий на активный поиск решения и рефлексию. Если быстро не ответишь - получишь удар по голове.

***

Голошейка - монструозного типа курица, обитавшая в саду. Большинство кур, обитавших там, из-за плохого ухода болели, и это отражалось на их внешнем виде. Внешний вид противоречил идее использовать кур в пищу. Голошейка символизировала критику плохой организации, отсутствия знаний, опыта и т.д. В то время, как воображение рисовало японских кур, обитателей японских садов, которые своей яркой раскраской перьев обогащали вид сада.

***

Почему Ахилес не догоняет черепаху? – еще одна форма парадокса, обращенная в форму мондо. Парадокс отображал ограниченность языка, не способность разрешить задачу, само ее осмысление отличается от повседневной практики. Необходим выход в иные координаты, то, что заимствовалось из дзэна – техника «выбить дно», к примеру.

***

Гордиев узел - образ парадокса, не разрешимости в рамках текущих координат мышления, общественных отношений, политических и экономических отношений. Необходимо революционное преобразование, сформулировано оно должно быть в других координатах. Таким примером образно выступал жест, который просто разрезал узел.

***

Жить с призраками. Бытие могло рассматриваться как форма постоянного напряженного диалога. Причем не равного диалога, где наше место располагалось в угнетенном молчаливом состоянии. Призрак — это сожитель, постоянно создающий эмоциональное, психофизическое напряжение, невыносимость существования. Однако папа рассказывал, что если подойти научно, отслеживая временной характер эмоциональных вспышек призраков, то можно выявить закономерности и даже предсказывать его поведение.

***

Император заблудился в лесу и вышел к бедной хижине. Просится войти. Живущие в хижине муж и жена чрезвычайно бедны, нет даже лишнего постельного белья, нечем топить дрова, хижина холодная. У хозяина есть один только бонсай и бонсай отправляют в печку, чтобы согреть хижину для гостя.

Легенда предлагает смотреть на эпизод следующим образом: несмотря на то, что герои живут в лесу, они жертвуют своим бонсаем, чтобы оставаться в гармонии с лесом. Гармония леса может потребовать напряженной внутренней работы жителей леса.

***

В детской энциклопедии о динозаврах папа обратил мое внимание на легенду про трицератопса. Однажды друзья французского археолога Джоржа Кювье решили разыграть ученого. Они взяли кости и череп трицератопса и явились к нему в спальню с криками: «Я пришел тебя съесть!». Проснувшийся ученый лишь засмеялся, сказав, что травоядному трицератопсу не интересно человеческое мясо.

***

Согласно существующему семейному поверью, на третий день после похорон мамы, ее сестры начали требовать у отца покинуть дом вместе со мной и младшим братом. Речь шла о том, что дом по праву принадлежит сестрам моей мамы. Это был старый дом, построенный еще чехославацким кооперативом «Интергельпо». Казенное здание с верандой, кабинетами и коридорами. Позже здание было условно разделено и передано нескольким семьям. Мы были одной из этих семей. Здесь проживали родители моей мамы, а потом уже мы. Вокруг этого дома папа и начал работать над созданием сада бонсай.

Сестры моей мамы многократно обращались к арваку, к призраку моей мамы, утверждая, что они ближе всего к ее душе и являются правопреемниками дома. Для моего отца, атеиста, это казалось наивным обоснованием, но наивное обоснование имело вполне серьезные последствия – возможность остаться без места жительства. Отстоять свое место в доме удалось, обратившись к самому арваку, отделив навязанную идею об арваке от мамы, и заново перестроив отношения. Папа заявил, что в таком случае он и дети являются самыми близкими к памяти о моей маме.

***

Есть фотография, где запечатлены мама, я и мой младший брат, и еще разные родственники. Помню место - мы туда часто ходили, я объедался плова так, что меня тошнило. Как-то я проснулся посреди ночи от тошноты. «Что с тобой?» - спросила мама. Я сказал, что не хочу жить. Все присутствующие на этом снимке будто уже призраки. Папа самурайством и марксизмом перерезал пуповину. Папа начал внутреннюю борьбу и она прошла через нас. Борьба с призраками за настоящее, против прошлого, за экономические завоевания против того, чтобы именем призраков забирали дом. Так родилась целая серия папиного воображения: ведьмы Гойи, арваки (аруаки), архаты, уходящие в горы, Джордж Кювье против трицератопса и целая серия японских сказок про встречи с потусторонними.